- Отличная работа! - сказал, как прокаркал, худенький брюнет своеобразной наружности. - Цена?

   Это был "ее клиент"; будучи оторванной от игры, девушка изучила теоретический "рынок сбыта" для плодов своего творчества: азиаты. Именно азиатский сектор по статистике чаще прочих приобретал наиболее дорогие, претенциозные дома, всячески украшая их изнутри. То, что многим игрокам казалось немыслимыми тратами, в данном случае воспринималось как "статусность", хотя, конечно же, далеко не ко всем относилось это утверждение.

   - Я писала ее, как дар городу, - вежливо покачала головой художница.

   О такой возможности она тоже узнала, пребывая вне Восхождения. Предметы роскоши, преподнесенные в дар представителям власти, повышали репутацию с анклавом. Незначительно, даже затрат не окупая, но, как обходной путь, если не удастся найти покупателя на картины, этот способ был вполне приемлем.

   - Хорошо заплачу! - уверил ее "клиент" с чуть раскосыми глазами (не иначе, создавал персонажа, исходя из собственной внешности). - Двадцать золотых.

   Хэйт еще раз покачала головой, на сей раз - слегка укоризненно.

   - Двадцать пять!

   - Я вложила в эту картину душу, - отозвалась она. - И создавая ее, преследовала определенную цель.

   Игрок (в этом у Хэйт сомнений не было) покивал, задумался на несколько секунд.

   - Сто.

   Девушка нахмурилась, изображая тяжелый мыслительный процесс.

   - Возможно, я заблуждалась, и картина будет лучше выглядеть в доме человека, способного ее оценить, чем в кабинете НПЦ, для которого она - ничто.

   - Сто пятьдесят!

   - Картина - единственная в своем роде, - продолжила Хэйт, как бы и не заметив повышения суммы. - Строгие линии, великолепный архитектурный замысел... Она сможет услаждать взор ваших гостей, а вы будете уверены, что другой такой не существует. Ведь это не штамповка НПЦ, а индивидуальная работа!

   - Двести, - решительно произнес "клиент", сурово сведя брови.

   "Больше вряд ли даст, вон, как вперился", - подумала адептка. Вокруг понемногу начали собираться зеваки, привлеченные как картиной, так и голосами. Никто из подошедших не пытался вмешаться в "торг", поэтому, улыбнувшись как можно лучезарнее, она кивнула покупателю.

   - Вы настоящий ценитель искусства. Я согласна на продажу картины.

   Заключив сделку, обогатившись ровно на двести золотых монет, Хэйт начала упаковывать инструменты. Цифра грела своей внушительностью: столько она и не рассчитывала "урвать" при первой же сделке, это был колоссальный успех!

   - А нарисуйте мой портрет! - подбежала к ней огненно-рыжая красотка. - Я заплачу!

   Хэйт покачала головой:

   - Простите, я не пишу на заказ.

   Для нее черта между продажей картины, созданной под влиянием вдохновения, написанной так, как она считала нужным, и рисованием портретиков взбалмошных девчонок, была настолько жирной, что больше походила на пропасть. Хотя и за тот, и за другой труд она получила бы деньги, в первом случае не была уязвлена ее гордость.

   Она убрала мольберт, снова ставший иконкой в инвентаре, а затем - спешно ретировалась, оставив зевак и недовольную девицу наедине с пересудами.

   Первая стадия "операции" была успешно завершена! Но это не значило, что Хэйт может отправиться отдыхать, последовав примеру компаньонов: до отбытия в земли орков следовало в обязательном порядке повысить навык ремонтного дела, а то мастер Гэхарт, поди, уже и забыл, как она выглядит!..

   Гэхарт ученицу помнил, хоть и пожурил за долгое отсутствие. Работой нагрузил он Хэйт по самое горлышко, как в старые добрые времена. Адептка, не разгибая спины, вкалывала до таймера, повысив силу и ловкость по пунктику, на два - выносливость, навык дополз до цифры 5.8. Вот теперь, с чувством выполненного долга, можно было отправляться в царство Морфея... Нет, сначала еще разок глянуть на статы новеньких наплечников, выпавших из лича.

   Хэйт довольно сощурилась: собрать бы четыре предмета из этого комплекта (мантию, занимающую два слота, ботиночки, перчатки и наплечники, уже имеющиеся) и не смотреть даже в сторону аукциона. Поправка: оружие заменить необходимо, но на это она, определенно, заработает... В операции "Уличный Художник" запланирована далеко не одна стадия.

   - Выход! - с довольнейшим видом произнесла она: день, несомненно, проведен был результативно.

   Следующим утром Вероника позвонила Галке. В Ярославле она раз двадцать начинала писать подруге электронное послание и столько же раз стирала. Мириться было нужно и правильно, но - не письмом на "мыло", не тот человек Галина, чтобы оценить подобный подход к "мировой".

   Трубку взял Леша, сообщил, что жена кормит дочурку, ей несколько "не с руки" говорить. Минут десять девушка проболтала с другом, о его работе, о "погоде" в их с Галкой доме, о ее летней практике... Затем в мирную беседу ворвался ураган "Галина", затребовав в ультимативной форме участия Вероники в их семейном выезде за город. На выходные.

   - На лошадках покатаешься, позагораешь... Хотя бы лето ощутишь. Никаких возражений, поняла?!

   - Да, мэм, - обреченно ответила Вероника.

   Родители Галки жили за городом, воспитывая еще двоих отроков. Близнецы появились на свет, когда уже "никто не ждал", разница между старшей и младшими составляла без малого двадцать лет. Так что натуральное хозяйство, две лошади, птичник, свинарник и пара неугомонных сорванцов были неумолимой карой Веронике за необдуманное поведение в недавнем прошлом.

   На заднем фоне тяжко вздохнул Лешка, он не меньше Вероники недолюбливал эти семейные выезды. Послышался в трубке и Леськин плач.

   - У меня второй молочный заход, в субботу в одиннадцать утра у нас - как штык!

   Не повезло в этот раз Леше: супруга явно настояла на том, чтобы он сел за руль, что означало "сухой закон" на оба дня, а на трезвую голову тещу с тестем ему гораздо сложнее было "любить"...

   Как-то это все ломало планы девушки, но, зная Галю, единственной уважительной причиной для неявки теперь была бы, разве что, госпитализация Вероники, со справками от всего персонала больницы, включая главврача, и стрим-записью из палаты.

   - Прорвемся, - заверила сама себя Вероника.

   Затем, вспомнив, что кое-что прошлым вечером она-таки упустила, потопала к капсуле...

   Страннейший квест выдала ей жрица богини Ашшэа, называющийся: Двоебожие. И для начала следовало адептке явиться к храму... Балеона, просидеть возле него час игрового времени и молча уйти. Ни с кем из служителей или паломников заговаривать нельзя было. Хэйт был обещан в качестве вознаграждения малый лист древа познания - в случае, если она успешно воплотит два этапа (из скольких, и что будет, если сумеет она продвинуться дальше, жрица говорить наотрез отказалась). За столь лакомый приз посидеть на травке и не задавать лишних вопросов? Да запросто!

   К завершению часа в игру зашел Рэй, предложил пойти за город, попробовать силами питомцев заковырять какого-нибудь простенького моба: при таком раскладе, если хозяева не вмешивались в убиение (лечение своей живности не в счет), питомцы получали значительно больше опыта с монстра.

   - Слушай, а ускорить это действо никак нельзя? - спросил убивец, глядя на хилые попытки Салли и Геро растерзать землеройку.